fortovsky

Певуны мои, певуны. Они моя радость, моё заглядение. Не эти ворчливые клуши за кассовыми аппаратами, не «подходи, дорогой, пэрсик – чистый мед», хотя тоже бывают хороши, талантливы, и уж тем более не те, которые там купили дешевле, а здесь продали дороже, выхлоп спустили, ни себе, ни людям вобщем. Ни армия в галстуках и белых рубашках стучащихся в дверь вашего дома и офиса, звонящих по телефону, уверенных в своем предложении больше чем с себе и в Отце всех нас. Про жирных лоснящихся пиявок на трубе я вообще промолчу. Вот эти улыбчивые девочки и мальчики с задорными речевками – они моя эстрада, мой хит-парад, мои актеры на сцене торговли и продаж, только за них мне искренне нестыдно. На вашем языке им нет еще названия, грубые заимствования – промоутер, мерчандайзер, супервайзер – не для русской души.
В глобализированных мегаполисах среди прочих энерджайзеров, будвайзеров, фудкортов – они еще хоть как-то созвучны ритму и мелодии жизни в них, провинция требует другой оранжировки,
не механической, там иная гармония, плавная, переливающаяся, почти без контура. А были же милые всем коробейники, лоточники, лавочники, молочницы, умели голосить, да вот накрылось все эпидемией измов. Только подумайте : вообще меня отменить, «каждому по способностям», справедливое вознаграждение, евреи до сих пор ставят такие эксперименты в кибуцах. Я тоже
не люблю этих бумажек, смеюсь над ценностью металлов и камней, которые общепринято считать драгоценными и благородными. Но как измерить путь к мечте, силу воображения и желания, чем побудить мечтать, раззадорить воображение, искривить восприятие, разрушить это достаточно прочное, прозрачное стекло всеобщего, якобы гуманного, Договора или Заговора - «Жить как все», «А что на это скажут?», «Как на это посмотрят другие?». И биться лбом о стенки аквариума всю жизнь, пока не всплывешь кверху брюхом, стучаться жужжащей мухой в манящее лето, и высохнуть
в межоконном пространстве. И пусть это многоголосие пока кажется чужим, завезенным, насаждаемым, оно обретет свою почву, привьется и даст уже свои, родные плоды. Пойте, пойте мои Вы жаворонки. Ваша песня бескорыстна как птичья трель, хоть это природа так звучит, чтобы продлить их виды. Так и Вы пойте не задумываясь над тем, что это принесет. И подойдут к Вам, и сбудется. Обязательно…
Позвольте представиться, Сэйл (Sale). I’m the soul of trade.

- Ты на связи будешь первым только с нашим Супер Первым, - вот так февральским снегирем
я начирикал весну, и она пришла.
Появилось и общение, а то сидел по выходным в четырех стенах, и выращивал депрессию на всю голову, так что в понедельник требовалось несколько часов, чтобы разговориться и выйти из ступора. Первый с кем познакомился в «Пятёрочке», был охранник-узбек лет двадцати пяти по имени Богдан(?). На родине он работал в ресторане официантом, администратором и заместителем директора. Родители – переводчики, отметились на дипломатическом поприще, и в ещё каких-то службах, что даже сын о их делах многого не знал или не захотел рассказывать. Сам знает несколько языков, причём многое освоил самостоятельно. Играл в карты по-крупному, вопреки исламу, грешил и другими способами, хотя когда-то и молился. Около года прожил в Москве, работал у знакомого, по каким-то причинам оказался в Петербурге, несколько месяцев не работал, как сказал : «Пялился целыми днями в телевизор», на что я пошутил: «Значит было на что пялиться». В ответ на это он хитро улыбнулся. Жил с девушкой-черкеской, что работала продавщицей в магазине, в который он ходил постоянно за покупками, оставил телефон – она позвонила. Теперь беременна, судя по его телефонным разговорам с ней, не без любви.
Для меня было открытием, что в бывших советских среднеазиатских республиках далеко немногие придерживаются заповедей Магомета. Много я расспрашивал его о жизни Узбекистане, почему люди едут массово на заработки в Россию. Сложно всё у них там, Каримова народ недолюбливает:
- На пожизненное президентство пошел.
- У нас в Белоруссии не проще, - ответил я.
Так и проходили выходные: продажи и беседы с такими же как я гастарбайтерами.
Прихожу в одну из суббот, а Богдана нет, на его месте новый охранник азиатской наружности. Мужики из пункта по изготовлению ключей сказали, что уволился, у подруги проблемы – выкидыш.
Его сменил Зоир, мужчина сорока пяти лет, тоже из Узбекистана, пенсионер-мент, немного-немало командир батальона патрульно-постовой службы, трое детей, на свадьбе хочешь-нехочешь по тамошним традициям должно быть триста пятьдесят человек, и хоть тресни всех накорми-напои.
В Таджикистане даже закон ввели: на свадьбе должно быть не более ста человек, ходят комиссии
с проверками, но судя по всему, это просто лишние гости, а значит допускаются и жизненные поправки к закону. Дочь к мужу из дома необходимо выпроводить в полной экипировке – мебель, постельные принадлежности, посуда, всё вплоть до занавесок, а сейчас в моде дорогие турецкие. Крутись как хочешь, потому и здесь.
Мент, как и я, по образованию оказался историком. Обоюдное любопытство вызвало житьё-бытьё в родных краях каждого, этнографически и культурологически обогащались.
Например, у них хоронят голыми – каким в мир пришел, таким и уйдёшь – завернутый в ткань труп не просто опускают в могилу, а в яме сбоку делают нишу и кладут туда. Зоир рассказывал такой случай:
- Мужчину на работе ударило током 380В, закопали в тот же день, сырая земля привела его
в чувство, он рыхлый песок под себя, в нишу, и выбрался, остановил тачку (в таком-то виде?!) и приехал домой…
Живут среди их обычаев и другие отголоски древних культур и религий. Зоир поведал, что после свадьбы молодых увозят в какое-то место, там жгут огонь, вокруг которого муж несколько раз обносит жену – очищаются – явно что-то из зороастризма, от огнепоклонников, Персия ведь рядом. Кстати, о персах. В узбеках много намешано: антропологически вроде как монголы, язык тюркский – татар, турков, азейбарджанцев понимают, если прислушаться то и дагестанцев, иранцев где фарси уже нет, а таджики могут. Сам Зоир узбекский таджик, с этим фактором тоже забавно: многие знают оба языка, бывает, что узбек по национальности разговаривает только на таджикском, и наоборот. После развала союза много переселялось
туда-обратно, перемешалось все - язык, национальность, гражданство, но ладят между собой.
Как-то подошел к Зоиру земляк, стоят, общаются на узбекском, только видно, мента что-то не устраивает, спрашивает:
- Ты кто?
- Таджик, - отвечает тот.
- Так и говори на своем, - и хлопнул его по плечу, прояснив для себя ситуацию.
Говорят, где-то в их краях могила Чингисхана, а они его наследники, кочевники значит,
но злобы и кровожадности поубавилось, осели, обзавелись хозяйством, да сейчас с огорода
не проживёшь, хоть и два урожая в год снимают, нужны чёртовы бумажки: цивилизацию в дом покупать, детей учить, свадьбы эти ещё, вот и носит самолетами их в Россию, Корею и т.д. Всё ещё легки на подъем, неприхотливы в быту: поживи круглый год в бытовке, а то и годами, или вшестером в двенадцатиметровой комнате, шутка ли. Гены помнят ночёвки у костров, среди низкорослых коренастых лошадей, под открытым небом, а тут целая бытовка с электричеством и обогревателем – роскошь.
Так за красным столиком на колесиках прошли все праздники – 23 февраля, 8 марта, Курбан-байрам (Новый день по-нашему). Зоир в женский день позвонил жене и спросил : - Как дела?
- Е…сь как хочу, - был ему ответ.
Там дети, хозяйство, а он здесь тележки таскает.
За моим рабочим местом располагались стойки для бесплатной прессы, перед восьмым первая полоса газеты «Мой район» (в нашем случае Приморский) была озаглавлена «Какими Вас любят?». Тетка лет пятидесяти, явно без настроения, подойдя за экземпляром, произнесла на этот вызов вслух : «Да, никакими». Кому праздник, а кому раздумье.
- Чурка! – назвал как-то охранник, зашедшую в магазин, растрепанную соплеменницу, не в глаза конечно. – Попробовала бы так дома походить.
- Сделали бы замечание? Кто? – поинтересовался я.
- Родственники в первую очередь.
После исламского Нового года я поинтересовался у Зоира, как он отпраздновал. Плов и пиво у них с соотечественниками были, плов неправильный, на свинине. А по-настоящему, в принципе, несложно: обжаривается кусками говядина или баранина, выкладывается в глубокую кастрюлю (казан), наверх слоями лук и морковь, все это засыпается рисом, и заливается водой, соль, специи, лимон некоторые целиком ложат для вкуса, вариаций масса, но главный замысел именно таков, варят около часа на большом огне, помешивая рис так, чтобы не беспокоить нижних слоев, накладывают в обратном порядке. Надо как-нибудь попробовать.
Администраторши в «Пятерочке» тоже две личности выдающиеся. Одна из них, Ольга, всех воров в округе знает в лицо, заходят в магазин, она им с порога : «Уйдешь без штанов». И уходят. Правда не все. В смену другой, Зои, один побежал от касс, та за ним, звала Зоира, который занимался не своим делом – корзинки собирал, я на выходе схватил его за куртку – вырвался, споткнулся и упал в предбаннике, администратор попыталась его удержать, но тот снова выскользнул, и на улицу, а там, дай Бог ноги. Отчаянные ребята. Выносится много, промаркированы штрих-кодом только товары стоимостью от ста рублей, часто на выходе звенят у покупателей сыр, чулки и дорогие напитки, на кассе код не снялся, сверяют чек и пропускают. Хотя уверен, что такого рода убытки, изначально заложены в цену. С началом года в этой розничной сети отменили карты скидок, но для сотрудников сохранили возможность пробивать чек через карту, которая постоянно на шее Ольги или Зои.
Да, значит, «Супер Первый» к марту перестал быть актуальным, хотя и подтрунивали, что красный оператор прикололся : «первый» на сленге наркоманов означает кокаин. Появилась новая маркетинговая тема - «Супер Ноль». Мечта ищущих халяву : первая минута – рубль семьдесят пять, а со второй минуты по десятую – бесплатно. Массировано погнали рекламу, и товар пошел в народ. Правда, в конторе стали происходить невероятные вещи под названием «Мотивация». Она самая стала меняться для промоутеров чуть ли не каждую неделю. По началу моей работы при условии продажи хоть одного пакета за восимичасовой день начислялась дневка по сотне за час : одну продал – восемь сотен твои. Дальше пошло и поехало: дневка за четыре проданных карты, потом - сбываешь четыре – пятьдесят процентов выручки себе, а с пятой все себе и тому подобное. Вобщем оператор стал зажимать бабло, вернее считать его, а не разбазаривать, что заставило контору встать на рельсы изыскания внутренних резервов. Основной ресурс такого бизнеса – люди, вот из них и стали выжимать. Только кризис задел как крупные компании, так и карман обывателя, и желающих кинуть сотку на стол соловью, распевающему о прелестях нового, уже окончательно и навсегда выгодного тарифа, явно поубавилось – большинство включило режим экономии. Очередная смена мотивации заставила задуматься о целесообразности такого стояния и о собственной выгоде, процессор выдал отрицательный результат, в итоге супервайзеру, который за последний месяц стал менеджером по качеству, и судя по всему потерял некоторые бонусы, была послана смска с отказом о продолжении сотрудничества. После ухода еженедельно и не по разу звонили с предложением возобновления работы и информацией об очередной смене мотивации на более прогрессивную. Отвечал, что устал работать без выходных, спасибо.

Вот и еще одна моя звездочка сгорела, но ее свет не погас. Еще годы она будет связывать людей, и не только в прикладном смысле, потому что от нее пошли в народ сим-карты. Ее пение согревало и дарило надежду на весну посетителям супермаркетов в эту зиму. И она пришла, наша любимая сестрица.