![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Прошло всего-то шесть лет. Интересная осень была в 2008-м. Тогда вспоминали 1998-й. Октябрь. Чёрный вторник. Пусть макроэкономические причины и другие, но сегодня в среднестатистическом организме, за которым закреплена условная потребительская корзина, переживается это одинаково. Цифры курса валют, как падающие осенние листья. А банк ВЕФК помните? Схлопнулся. Вкладчики штурмовали офисы. Вроде бы им даже что-то выплатили. И бизнеса стремного на нем было завязано немало, взаиморасчеты шли туго. Самоубийства на почве банкротства. С работкой напряжно. Гастарбайтеры попёрлись дачные халупки вскрывать с голодухи в Подмосковье и Ленобласти. На том фоне у меня появилась немаленькая история , отрывками из которой я Вам тут чуть-чуть понагнетаю)))
Черт дернул старого пня ехать в этот Питерстан. Ведь на родине, Ўзбекистонда, жилось нехуже других. Катта уй, большой дом. Жена – радость, а не женщина. Икки, две дочки-красавицы и сын толковым парнем растет. Бизнес - какой-никакой, а свой. Прожить можно - все как у людей. Руки растут правильно, навыки разные имеются – вот тебе и приработок халтурный. Йўқ! Нет, на приключения потянула кўчманчилар қон, кочевая кровь. Ўзбек - он и в Африке узбек.
Почти тўрт, четыре года жилось как хотел, и тут как наказание – кризис этот. Вот еще сўз, слово придумали! Без него веселей было, а как стали на каждом шагу говорить, так просто проклятие какое-то. Ладно, слово, но произносят его с такой тоской, будто помер кимдир, кто-то и уже самому жить не хочется. Это, наверное, чтобы денег работягам не платить - такое пугало придумали. Даже смысла его никому не объясняют. У кого-то и вся жизнь нон ва сув, хлеб да вода, а другому - и беда в прибыль. Страха людям нагнали, чтобы пояса затянули, а сами поди жируют. Все как было, так и осталось: транспорт ходит, дома строятся, магазины товаром набиты, очереди в «пятерочках» меньше не стали. Почти все хорошо одеты, и совсем не похоже, что последнее донашивают, голодной синевы на лицах и кругов под глазами не видно. Они там, наверху, бир бирини, друг другу чего-то нереального и сказочного наобещали, рассчитаться не смогли – вот кризис и объявили, подглядывают из телевизора вниз как в микроскоп. Передышка у них в делах, похоже, а простому человеку - расхлебывай. Свои проблемы за счет народа и решают. Инқироз. Кризис. И по-русски хочется добавить еще чуть, что вслух при женщинах и детях не говорят.
Я тебе добавлю, так добавлю, что мало не покажется. Умник выискался. Ну, перегрели чуть. Подумаешь. Надо иногда пар выпускать, чтобы головы остыли. За собой никакой пе-чали не чувствую – сами виноваты. Следить нужно: кому бумажки зеленые вагонами раз-даете. Станок – он железный, и ломается. Смотрю на это все – и волосы дыбом. Поселишь народец какой в хорошем месте - не в Палестине, и пахать в поте лица не заставляешь: берите и пользуйтесь, ближних не обижайте, делитесь, не жадничайте, добром не вами сотворённым не сорите. Так даже учёт элементарный вести не могут, у каждого сморчка в телефоне калькулятор – и ни малейшего понятия: где, чего и сколько? Цены ничему не знают! А некоторые этим и пользуются. Гребут всё под себя, и ладно бы сидели тихо, так нет – скучно. Извечное стремление, начиная от простейшего в одну клетку с ресничками, возвыситься над биомассой. На костюм хороший наворовал – надо выйти сказать что-нибудь умное. Это порождает брожение, появляются пузырьки на поверхности и вырабатывается градус. Зависть. Мы тоже так умеем, но борзости не хватает заявить. Остаётся одно – заливать. Ту самую брагу. Вцелом становится неспокойно и опасно. Тревожно. Вот, подумываю вернуть сюда этого солдата, что уже был на этих просторах пастухом, умеет сбить волну, а парный разряд – это не для него. Организовать стабильность – его профессия. Всё ж растащат, развалят и на меня еще вину свалят, для них такие годы – время славы и успеха, умеют беду обратить в свою пользу.
За морями ситуация еще хуже, от них, в принципе, все и началось, первую волну нагнали. Мозги собирают со всего известного заселенного пространства, а пользоваться не умеют. Или, наоборот, от большого ума бесятся? Поучать берутся: давайте вразумим тех, и вытащим из бездны незнания правильной жизни этих. Наука эта стоит дорого, а люди в ней существенно уценены, обычно оптом и со скидкой. Должны себе же - сколько за короткий век не заработать целому поколению, а это уже проблема для всех. Они еще плохо знают, сколько у меня имен: бываю Спадом, Застоем, Стагнацией, а могу стать – Катастрофой. Так вот, то, что сейчас имеете – это баловство, а не кризис. И я не пугаю, а по-вашему, по-человечески предупреждаю.
Как дети малые, понадували мыльных пузырей с цветным переливом – и радуются, в отражении рожицы корчат, будто не знают, что скоро только брызги разлетятся, и многих заляпает… кровью, и мозги по мостовой. Мне все одно - и радость эта и горе ваше. Скучно, когда вообще ничего не происходит: уныло копошатся, хмурые ходят с момента первого понимания, куда их забросило и до могилы – бывали и такие века. Но последнее время так раскочегарили, что сами не успевают уяснить: в какую сторону несет и чем тормозить? А нам развлечение и потеха: делаем ставки, господа, скачки же азартные, страсть и раскалённая атмосфера. Пахнет жареным. Романтика! Всё или ничто! Дуэль с жизнью. Как можно ставить на то, после чего наступает пустота? Где красное и черное отсутствуют. Когда чувство цены потеряно, то и бытие в кредит. Показали тут недавно последнюю записку одного такого трагического игрока-графомана, всем был должен и выход нашел только в окно:
Полопались вдруг пузыри,
Доуджонсы и лайтсмиты,
Недвижимость, акры земли,
Котировки, свопы и кредиты.
Не уловил никто тот миг,
Спал разум отключенный,
Когда вершины той достиг,
Оргазм пресыщения томный.
По кругу всё заведено у нас,
То в гору, вершина и спад,
Что мочи - давили на газ,
Сегодня все в мокром лежат.
Отдышимся, молча… и жрать,
Такой уж нам видно удел,
Мир ложкой алчно хлебать,
Бездумно творить беспредел.
С асфальта еле соскребли. Одни желтенькие потешают, платят себе меньше, чем могут позволить. Упираются умнички, стараются и терпят. Закрылись в своем цеху и вкалывают, штампуют, собирают. И чтобы не говорили, очень даже качественно, просто процент брака с тех объёмов набегает приличный. Успехами не бахвалятся, дешевая известность не интересует, их цель – весь мир, прочно и надолго, а в этом торопиться не стоит. И соседей имеют себе, что на жизнь не жалуются – собрались, и в дорогу, заработать всегда есть где. А этот разнылся тут. Устал? Съезди домой, отдохни. Мешаю ему видете ли. Как он сказал? Инкироз? Ну-ну.
![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-community.gif)
kidalka_uz
Черт дернул старого пня ехать в этот Питерстан. Ведь на родине, Ўзбекистонда, жилось нехуже других. Катта уй, большой дом. Жена – радость, а не женщина. Икки, две дочки-красавицы и сын толковым парнем растет. Бизнес - какой-никакой, а свой. Прожить можно - все как у людей. Руки растут правильно, навыки разные имеются – вот тебе и приработок халтурный. Йўқ! Нет, на приключения потянула кўчманчилар қон, кочевая кровь. Ўзбек - он и в Африке узбек.
Почти тўрт, четыре года жилось как хотел, и тут как наказание – кризис этот. Вот еще сўз, слово придумали! Без него веселей было, а как стали на каждом шагу говорить, так просто проклятие какое-то. Ладно, слово, но произносят его с такой тоской, будто помер кимдир, кто-то и уже самому жить не хочется. Это, наверное, чтобы денег работягам не платить - такое пугало придумали. Даже смысла его никому не объясняют. У кого-то и вся жизнь нон ва сув, хлеб да вода, а другому - и беда в прибыль. Страха людям нагнали, чтобы пояса затянули, а сами поди жируют. Все как было, так и осталось: транспорт ходит, дома строятся, магазины товаром набиты, очереди в «пятерочках» меньше не стали. Почти все хорошо одеты, и совсем не похоже, что последнее донашивают, голодной синевы на лицах и кругов под глазами не видно. Они там, наверху, бир бирини, друг другу чего-то нереального и сказочного наобещали, рассчитаться не смогли – вот кризис и объявили, подглядывают из телевизора вниз как в микроскоп. Передышка у них в делах, похоже, а простому человеку - расхлебывай. Свои проблемы за счет народа и решают. Инқироз. Кризис. И по-русски хочется добавить еще чуть, что вслух при женщинах и детях не говорят.
***
Я тебе добавлю, так добавлю, что мало не покажется. Умник выискался. Ну, перегрели чуть. Подумаешь. Надо иногда пар выпускать, чтобы головы остыли. За собой никакой пе-чали не чувствую – сами виноваты. Следить нужно: кому бумажки зеленые вагонами раз-даете. Станок – он железный, и ломается. Смотрю на это все – и волосы дыбом. Поселишь народец какой в хорошем месте - не в Палестине, и пахать в поте лица не заставляешь: берите и пользуйтесь, ближних не обижайте, делитесь, не жадничайте, добром не вами сотворённым не сорите. Так даже учёт элементарный вести не могут, у каждого сморчка в телефоне калькулятор – и ни малейшего понятия: где, чего и сколько? Цены ничему не знают! А некоторые этим и пользуются. Гребут всё под себя, и ладно бы сидели тихо, так нет – скучно. Извечное стремление, начиная от простейшего в одну клетку с ресничками, возвыситься над биомассой. На костюм хороший наворовал – надо выйти сказать что-нибудь умное. Это порождает брожение, появляются пузырьки на поверхности и вырабатывается градус. Зависть. Мы тоже так умеем, но борзости не хватает заявить. Остаётся одно – заливать. Ту самую брагу. Вцелом становится неспокойно и опасно. Тревожно. Вот, подумываю вернуть сюда этого солдата, что уже был на этих просторах пастухом, умеет сбить волну, а парный разряд – это не для него. Организовать стабильность – его профессия. Всё ж растащат, развалят и на меня еще вину свалят, для них такие годы – время славы и успеха, умеют беду обратить в свою пользу.
За морями ситуация еще хуже, от них, в принципе, все и началось, первую волну нагнали. Мозги собирают со всего известного заселенного пространства, а пользоваться не умеют. Или, наоборот, от большого ума бесятся? Поучать берутся: давайте вразумим тех, и вытащим из бездны незнания правильной жизни этих. Наука эта стоит дорого, а люди в ней существенно уценены, обычно оптом и со скидкой. Должны себе же - сколько за короткий век не заработать целому поколению, а это уже проблема для всех. Они еще плохо знают, сколько у меня имен: бываю Спадом, Застоем, Стагнацией, а могу стать – Катастрофой. Так вот, то, что сейчас имеете – это баловство, а не кризис. И я не пугаю, а по-вашему, по-человечески предупреждаю.
Как дети малые, понадували мыльных пузырей с цветным переливом – и радуются, в отражении рожицы корчат, будто не знают, что скоро только брызги разлетятся, и многих заляпает… кровью, и мозги по мостовой. Мне все одно - и радость эта и горе ваше. Скучно, когда вообще ничего не происходит: уныло копошатся, хмурые ходят с момента первого понимания, куда их забросило и до могилы – бывали и такие века. Но последнее время так раскочегарили, что сами не успевают уяснить: в какую сторону несет и чем тормозить? А нам развлечение и потеха: делаем ставки, господа, скачки же азартные, страсть и раскалённая атмосфера. Пахнет жареным. Романтика! Всё или ничто! Дуэль с жизнью. Как можно ставить на то, после чего наступает пустота? Где красное и черное отсутствуют. Когда чувство цены потеряно, то и бытие в кредит. Показали тут недавно последнюю записку одного такого трагического игрока-графомана, всем был должен и выход нашел только в окно:
Полопались вдруг пузыри,
Доуджонсы и лайтсмиты,
Недвижимость, акры земли,
Котировки, свопы и кредиты.
Не уловил никто тот миг,
Спал разум отключенный,
Когда вершины той достиг,
Оргазм пресыщения томный.
По кругу всё заведено у нас,
То в гору, вершина и спад,
Что мочи - давили на газ,
Сегодня все в мокром лежат.
Отдышимся, молча… и жрать,
Такой уж нам видно удел,
Мир ложкой алчно хлебать,
Бездумно творить беспредел.
С асфальта еле соскребли. Одни желтенькие потешают, платят себе меньше, чем могут позволить. Упираются умнички, стараются и терпят. Закрылись в своем цеху и вкалывают, штампуют, собирают. И чтобы не говорили, очень даже качественно, просто процент брака с тех объёмов набегает приличный. Успехами не бахвалятся, дешевая известность не интересует, их цель – весь мир, прочно и надолго, а в этом торопиться не стоит. И соседей имеют себе, что на жизнь не жалуются – собрались, и в дорогу, заработать всегда есть где. А этот разнылся тут. Устал? Съезди домой, отдохни. Мешаю ему видете ли. Как он сказал? Инкироз? Ну-ну.
kidalka_uzTags:
