fortovsky

Оригинал взят у skandinavia в #СвоимиГлазами: как силовики ищут в центре города "выдворенцев"

  Прошло всего-то шесть лет. Интересная осень была в 2008-м. Тогда вспоминали 1998-й. Октябрь. Чёрный вторник. Пусть макроэкономические причины и другие, но сегодня в среднестатистическом организме, за которым закреплена условная потребительская корзина, переживается это одинаково. Цифры курса валют, как падающие осенние листья. А банк ВЕФК помните? Схлопнулся. Вкладчики штурмовали офисы. Вроде бы им даже что-то выплатили. И бизнеса стремного на нем было завязано немало, взаиморасчеты шли туго. Самоубийства на почве банкротства. С работкой напряжно. Гастарбайтеры попёрлись дачные халупки вскрывать с голодухи в Подмосковье и Ленобласти. На том фоне у меня появилась немаленькая история , отрывками из которой я Вам тут чуть-чуть понагнетаю)))


  Черт дернул старого пня ехать в этот Питерстан. Ведь на родине, Ўзбекистонда, жилось нехуже других. Катта уй, большой дом. Жена – радость, а не женщина. Икки, две дочки-красавицы и сын толковым парнем растет. Бизнес - какой-никакой, а свой. Прожить можно - все как у людей. Руки растут правильно, навыки разные имеются – вот тебе и приработок халтурный. Йўқ! Нет, на приключения потянула кўчманчилар қон, кочевая кровь. Ўзбек - он и в Африке узбек.
  Почти тўрт, четыре года жилось как хотел, и тут как наказание – кризис этот. Вот еще сўз, слово придумали! Без него веселей было, а как стали на каждом шагу говорить, так просто проклятие какое-то. Ладно, слово, но произносят его с такой тоской, будто помер кимдир, кто-то и уже самому жить не хочется. Это, наверное, чтобы денег работягам не платить - такое пугало придумали. Даже смысла его никому не объясняют. У кого-то и вся жизнь нон ва сув, хлеб да вода, а другому - и беда в прибыль. Страха людям нагнали, чтобы пояса затянули, а сами поди жируют. Все как было, так и осталось: транспорт ходит, дома строятся, магазины товаром набиты, очереди в «пятерочках» меньше не стали. Почти все хорошо одеты, и совсем не похоже, что последнее донашивают, голодной синевы на лицах и кругов под глазами не видно. Они там, наверху, бир бирини, друг другу чего-то нереального и сказочного наобещали, рассчитаться не смогли – вот кризис и объявили, подглядывают из телевизора вниз как в микроскоп. Передышка у них в делах, похоже, а простому человеку - расхлебывай. Свои проблемы за счет народа и решают. Инқироз. Кризис. И по-русски хочется добавить еще чуть, что вслух при женщинах и детях не говорят.

***

  Я тебе добавлю, так добавлю, что мало не покажется. Умник выискался. Ну, перегрели чуть. Подумаешь. Надо иногда пар выпускать, чтобы головы остыли. За собой никакой пе-чали не чувствую – сами виноваты. Следить нужно: кому бумажки зеленые вагонами раз-даете. Станок – он железный, и ломается. Смотрю на это все – и волосы дыбом. Поселишь народец какой в хорошем месте - не в Палестине, и пахать в поте лица не заставляешь: берите и пользуйтесь, ближних не обижайте, делитесь, не жадничайте, добром не вами сотворённым не сорите. Так даже учёт элементарный вести не могут, у каждого сморчка в телефоне калькулятор – и ни малейшего понятия: где, чего и сколько? Цены ничему не знают! А некоторые этим и пользуются. Гребут всё под себя, и ладно бы сидели тихо, так нет – скучно. Извечное стремление, начиная от простейшего в одну клетку с ресничками, возвыситься над биомассой. На костюм хороший наворовал – надо выйти сказать что-нибудь умное. Это порождает брожение, появляются пузырьки на поверхности и вырабатывается градус. Зависть. Мы тоже так умеем, но борзости не хватает заявить. Остаётся одно – заливать. Ту самую брагу. Вцелом становится неспокойно и опасно. Тревожно. Вот, подумываю вернуть сюда этого солдата, что уже был на этих просторах пастухом, умеет сбить волну, а парный разряд – это не для него. Организовать стабильность – его профессия. Всё ж растащат, развалят и на меня еще вину свалят, для них такие годы – время славы и успеха, умеют беду обратить в свою пользу.
  За морями ситуация еще хуже, от них, в принципе, все и началось, первую волну нагнали. Мозги собирают со всего известного заселенного пространства, а пользоваться не умеют. Или, наоборот, от большого ума бесятся? Поучать берутся: давайте вразумим тех, и вытащим из бездны незнания правильной жизни этих. Наука эта стоит дорого, а люди в ней существенно уценены, обычно оптом и со скидкой. Должны себе же - сколько за короткий век не заработать целому поколению, а это уже проблема для всех. Они еще плохо знают, сколько у меня имен: бываю Спадом, Застоем, Стагнацией, а могу стать – Катастрофой. Так вот, то, что сейчас имеете – это баловство, а не кризис. И я не пугаю, а по-вашему, по-человечески предупреждаю.
  Как дети малые, понадували мыльных пузырей с цветным переливом – и радуются, в отражении рожицы корчат, будто не знают, что скоро только брызги разлетятся, и многих заляпает… кровью, и мозги по мостовой. Мне все одно - и радость эта и горе ваше. Скучно, когда вообще ничего не происходит: уныло копошатся, хмурые ходят с момента первого понимания, куда их забросило и до могилы – бывали и такие века. Но последнее время так раскочегарили, что сами не успевают уяснить: в какую сторону несет и чем тормозить? А нам развлечение и потеха: делаем ставки, господа, скачки же азартные, страсть и раскалённая атмосфера. Пахнет жареным. Романтика! Всё или ничто! Дуэль с жизнью. Как можно ставить на то, после чего наступает пустота? Где красное и черное отсутствуют. Когда чувство цены потеряно, то и бытие в кредит. Показали тут недавно последнюю записку одного такого трагического игрока-графомана, всем был должен и выход нашел только в окно:

Полопались вдруг пузыри,
Доуджонсы и лайтсмиты,
Недвижимость, акры земли,
Котировки, свопы и кредиты.

Не уловил никто тот миг,
Спал разум отключенный,
Когда вершины той достиг,
Оргазм пресыщения томный.

По кругу всё заведено у нас,
То в гору, вершина и спад,
Что мочи - давили на газ,
Сегодня все в мокром лежат.

Отдышимся, молча… и жрать,
Такой уж нам видно удел,
Мир ложкой алчно хлебать,
Бездумно творить беспредел.

С асфальта еле соскребли. Одни желтенькие потешают, платят себе меньше, чем могут позволить. Упираются умнички, стараются и терпят. Закрылись в своем цеху и вкалывают, штампуют, собирают. И чтобы не говорили, очень даже качественно, просто процент брака с тех объёмов набегает приличный. Успехами не бахвалятся, дешевая известность не интересует, их цель – весь мир, прочно и надолго, а в этом торопиться не стоит. И соседей имеют себе, что на жизнь не жалуются – собрались, и в дорогу, заработать всегда есть где. А этот разнылся тут. Устал? Съезди домой, отдохни. Мешаю ему видете ли. Как он сказал? Инкироз? Ну-ну.
kidalka_uz

Порадовали с утра. "Мораторий на смертную казнь могут отменить для мигрантов"
http://izvestia.ru/news/561021#ixzz2lFoFnBVY
Не являюсь абсолютным противником смертной казни, но в сложившейся ситуации, когда сажают ни за что и ни про что, такая инициатива чревата невинной кровью. Это будет очередной эффективный инструмент по устранению неугодных и по сбиванию народного протеста. Толпе проще бросить кость, чем заняться и решить проблему всерьёз и цивилизованно. Вникать в суть уголовных дел и без того бесправной категории людей никто не станет.
Характерна, в связи с этим, громкая казнь за терроризм в Беларуси: второго участника этого процесса, Ковалёва, сложно назвать даже подельником и соучастником, вся его вина состояла в том, что он видел взрывное устройство и не донёс куда надо.
В прогнившей системе, которая действует либо по административной указке, либо за деньги, это приведёт к бессмысленным жертвам. А вы как считаете?

[Poll #1944292]

Управление Федеральной миграционной службы по Петербургу и области провело мониторинг мест пребывания иностранцев в городе на Неве и составило «карту». С ее помощью можно эффективнее проводить профилактические мероприятия, а также отслеживать потоки иностранцев.
Как прокомментировали «Фонтанке» в УФМС заявление главы ведомства Елены Дунаевой о том, что в Петербурге насчитывается около 600 мест компактного нахождения мигрантов, действительно существует некая «карта» - систематизированная информация по всем местам, где одномоментно насчитывается более 50 иностранных граждан. В этот список вошли как места проживания, так и места работы и учебные заведения. Больше всего таких «точек» в Адмиралтейском районе Петербурга — 120.
По мнению УФМС, видение полной картины по городу позволит в связке с конкретными руководителями районов вести более эффективную профилактику, а также оперативно отслеживать ситуацию.
http://www.fontanka.ru/2012/07/27/105/



Подавляющее число таких мест "компактного нахождения" опекается сотрудниками и далеко не бескорыстно. И "слили" они только надводную часть айсберга. Одних только квартир, где "одномоментно" могут находится до 50 человек в каждом районе сотни, не говоря уже о ситуативных ночлежках в помещениях, где проводятся ремонты и т.д. Вывели из тени только то, что невозможно скрыть, для этого и "карты" не нужны. 600 помножить на 50 будет
30 000. Такая цифра погоды не делает.

Обряды ухода: проводы

Описание культуры  дороги  мы начнем с ситуации ухода: сборы и проводы в  дорогу . В этой начальной точке пути концентрируется значительная часть связанных с  дорогой  обрядов и верований. Высокая степень ритуализации поведения позволяет нам говорить об особых обрядах ухода… . Под “обрядами ухода” мы понимаем комплекс ритуальных и ритуализованных (символических, сценарно организованных) действий перед отправлением в путь.
Смысл обрядов ухода – переход человека из домашней в дорожную систему мировосприятия. Их результатом должно стать конструирование символического и нормативного комплекса, который будет затем определять поведение человека в  дороге  В ходе прощальных обрядов меняется социальный статус уходящего человека: домашний сменяется дорожным, статусом путника. Но во время сборов и проводов он пребывает в промежуточном статусе, который можно обозначить как статус “ушельца”, и мы будем рассматривать особенности его поведения и социального положения.
Комплекс обрядов ухода мы условно подразделяем на проводы (куда включаем пространственно-временные их элементы) и сборы (под которыми понимаем трансформацию вещественного мира). Но прежде, чем перейти собственно к обрядовым действиям, остановимся на самой ситуации ухода – ее традиционном восприятии и символизации.

Формы подвижности
Следует перечислить основные формы передвижений, характерные для  русской   традиции : это переселения (индивидуальные, семейные и групповые), сезонная миграция (лесные и ремесленные отхожие промыслы), воинские и разбойничьи экспедиции, нищенство, странничество и паломничество ко святым местам, а также другие формы религиозно обусловленных странствий (например, вечное “бегство” старообрядцев-бегунов).
Переселения крестьян были обусловлены целым рядом стимулов, среди которых демографические (рост населения, образование и отделение молодых семей), социальные (бегство крестьян от крепостного гнета и рекрутских наборов) и духовные: уход “от греха” в монастырь или пустынь, бегство от власти антихриста, поиски Беловодья. В целом крестьянские переселения могут рассматриваться в русле процессов земледельческой колонизации, как формы, прежде всего, демографической экспансии. Разные варианты земледельческой колонизации: крестьянская, княжеская, государственная, монастырская – подробно описаны в историко-географической литературе, особенно на примере  Русского  Севера.

Крестьянские переселения имели несколько разновидностей или сценариев. Наиболее характерный из них – выселки. Молодая семья, отделившись от родительской, строилась либо в своей же деревне, либо на новом месте, за несколько десятков верст (обычно не более дня пути), кладя тем самым начало новой деревне. Если старая деревня была у большой реки, то выселки сдвигались ближе к водоразделу, вверх по течению одного из притоков, вдоль которого шла охотничья тропа, располагались охотничьи угодья данного рода и промысловые избушки, в которых новоселы и жили до тех пор, пока не построят постоянное жилище. Тут же распахивались поля под хлеб. Таким  образом , земледельческое освоение территории следовало за промысловым. Со временем к первым переселенцам присоединялись другие, а прежнее поселение вместе в утратившими плодородие полями забрасывалось. Эта модель освоения территории характерна в особенности для таежной зоны для Русского Севера.В некоторых случаях подобная форма переселений развивалась по типу маятниковой миграции, что было связано с переложной системой землепользования. Когда новая пашня теряла урожайность, распахивали другие участки, причем нередко они располагались на том же месте, где стояла прежняя, когда-то покинутая, деревня. Длительность цикла такой миграции составляла, по разным оценкам, от 10 – 15 до 30 – 50 лет и была сопоставима со временем жизни целого поколения, так что для каждого поколения переселение выглядело разовым событием, а весь образ жизни представлялся оседлым.

Другая разновидность переселений – групповые, когда на новое место уезжали несколько семей, образуя целый обоз – переселенческий отряд. Они уезжали далеко, прощаясь с родными местами навсегда, хотя на практике значительная часть, разочаровавшись и обнищав, потом возвращалась. Такая модель характерна для освоения Сибири в пореформенный период (вторая половина XIX в.) и связана с некоторой мерой организации и государственной стимуляции. К этому близка и модель группового бегства крестьянских семей от государева ока, т.е. разных форм государственного учета: ревизий, податей, рекрутского набора. Так, в 20 – 30-х гг. XIX столетия алтайские крестьяне группами, насчитывавшими по десятку семей (ок. 40 человек), убегали в святую землю, называемую Беловодье, которую они искали на востоке и юге, за пределами досягаемости русских властей.

Еще одна характерная модель переселений связана с уходом вначале небольших мужских групп (от 2 до 10 человек, реже более многочисленных), обычно вооруженных. Подобные группы могли формироваться из крестьян, бежавших от крепостной неволи или рекрутчины, солдат, дезертировавших из армии, это могли быть осколки иноземных войск (фольклорных панов, литвы, татар и т.д.) или бунтовских отрядов. Так, основание множества деревень на Русском Севере приписывается новгородским ушкуйникам, приезжавшим грабить северодвинские селения, да так и остававшимися там жить; людям из отрядов Степана Разина, скрывавшихся в лесах после разгрома восстания, вообще неким “разбойникам” или “беглым”.

В XIX – начале XX в. эта модель соединялась с моделью семейных переселений. Собравшиеся на новое жительство семьи отправляли на разведку специальных ходоков – группы мужчин от 2 -4 до 10 и более человек. Такие группы месяцами, а то и годами вели бродячую жизнь, поддерживая свое существование случайными заработками, попрошайничеством, а то и разбоем. Найдя подходящее место, эти люди перевозили свои семьи; те же, кто за время скитаний утратил связи с родиной, обзаводились семьями уже на новом месте.
Продвижение во вновь осваиваемые районы могло приобретать вид вооруженных экспедиций с последующим строительством укрепленных поселений. Здесь следует упомянуть казачьи походы на юг и в Сибирь и строительство укрепленных линий, военных поселений вдоль рубежей.
Наряду с переселениями, большое значение в крестьянском жизнеобеспечении имела сезонная промысловая подвижность. Часть жителей переселялись на время из постоянных селений в места промысла: охоты, рыбной ловли, сенокоса, сбора смолы, дикого меда или ягод, – где жили во временных жилищах (полуземлянках, избушках, зимницах) от нескольких дней до нескольких недель или месяцев. Промысловые избушки обычно ставили ближе к водоразделам (в верховьях небольших рек и ручьев), где и располагались сенокосные, ягодные, охотничьи и прочие угодья. К ним вели тропы – ворги, путики, шедшие обычно вдоль ручьев. Сезонные заготовки способствовали концентрации ресурсов большой территории в более плотно заселенных и освоенных долинах больших рек. Сено с водоразделов позволяло содержать значительное количество скота, навоз от которого способствовал продлению плодородия почв в долинах, несколько снижая необходимость регулярных переселений.

С другой стороны, сезонные перемещения нередко прокладывали путь последующим переселениям. Переселенцы двигались вдоль охотничьих троп, а новые деревни иногда устраивались на местах сенокосных угодий; до постройки постоянных домов новые поселенцы нередко жили в промысловых или сенокосных избушках.
В ту же модель сезонной промысловой миграции встраивались позднее разные формы отходничества (плотников, пастухов, шаповалов, портных и проч. специалистов) и такой своеобразный промысел, как нищенство.
В литературе XIX в. нищенство рассматривалось чаще всего в контексте благотоворительности, ставились вопросы происхождения и истории нищенства, публиковались бытовые очерки, которые нам как раз наиболее интересны. В них можно почерпнуть сведения о пристанодержательстве, этнографических особенностях быта, внешнего облика, речевого поведения, взаимоотношений в среде нищих. Внимание исследователей привлекают особые категории профессиональных нищих — старцы: слепцы, бродячие певцы, лирники (игравшие на музыкальном инструменте — лире): их арготические языки, песенный репертуар, быт, обычаи, организация сообществ, таких, как слепые артели, в которых были свои старечие короли, школы певцов и лирников и проч. В целом нищенство в разных своих проявлениях — оказалось едва ли не самым изученным сегментом “бродячей Руси”.
Довольно обширная литература посвящена отходникам, бродячим ремесленникам и торговцам.

Обязанности по расчистке и ремонту дорог определялись обычаем и официальными установлениями. “Уложением” Алексея Михайловича (1649 г.) обязанность по устройству дорог возлагалась на владельцев вотчин. Они должны были в пределах своих вотчин обеспечивать починку гатей, мостов и перевозов. В случае неисправности они должны были компенсировать убытки, причиненные проезжающим служилым и торговым людям.
( Read more... )

Татьяна Щепанская, этнограф, социоантрополог, кандидат исторических наук, ст.научный сотрудник в Музее антропологии и этнографии им. Петра Великого РАН.

Photo.bymedia.net.

Такая вот история в "Вечернем Бресте":
С Виталием мы знакомы достаточно давно. Когда-то он трудился прорабом в одном из подразделений сельстроя. Человек невысокий, не обладающий командирским рыком, он был тем не менее достаточно амбициозным и знающим, чтобы руководить таким сложным производственным процессом, как строительство.
Во второй половине девяностых годов Виталий понял, что, праведно строя на нашей территории каменные палаты, своих палат не наживешь. А подрастали дети, которых надо было не только кормить-одевать, но еще и учить. И подался он в первом потоке белорусов-гастарбайтеров в Россию.
О жизни работяг-строителей известно немало: и не то, чтобы рабы, но и не совсем свободные люди. Жить как в подполье, питаться как придется, не знать до самого конца работы, а не «кинут» ли тебя работодатели. И сколько есть случаев, что «кидают».
Мигрант не имеет социальной страховки и никаких гарантий. Поэтому ему лучше не болеть, не попадаться милиции (теперь полиции), упаси Бог получить травму. Со всеми проблемами гастарбайтер остается один на один.
Прораб Виталий жил в вагончике, а не в общей комнате на всю бригаду, зарплата у него была на порядок выше, чем у каменщика или штукатура. Но «социалка» та же, что и у земляков-работяг: никаких недомоганий и травм, никаких залетов в милицию или миграционную службу.
И Виталию несказанно везло. Он зарекомендовал себя с самой лучшей стороны, ему удавалось и необходимые объемы работ освоить, и с извечной «болезнью» строителей бороться, и даже защищать своих от порой неправедного гнева начальства. А оно вело себя по отношению к работягам чуть лучше, чем по отношению к строительному мусору.
А у русского начальства было и турецкое, и немецкое начальство. Эти, случалось, не считали рядовых строителей даже мусором. С ним-то возиться надо. А с украинцем, белорусом, молдаванином, таджиком и иже с ними еще проще – выставил за ворота, и аллес капут. Завтра на биржу еще столько же придет желающих заработать.
С милицией у Виталия был всего один неприятный контакт, но и тот закончился благополучно, хотя седая прядь на память осталась. В тот вечер он получил особый знак доверия от руководителей стройки: надо было перевезти деньги с одного объекта на другой, перебросить, так сказать, кэш. На дорогах Москвы пробки, а время не ждет. На метро быстрее.
Не всякий москвич сочтет достойным себя проезд в подземке, вот и попросили Виталия. Он, наверное, мог отказаться под любым благовидным предлогом, но не стал этого делать, смекнул: здесь тебе не там, откажешься раз, другой, а потом и от тебя откажутся. На работу он всегда выходил в галстуке – имидж. Так, в костюме и с портфелем, отправился по эскалатору в преддверие преисподней, так сказать.
Что подумали милиционеры, сложно определить. Может быть, решили, что менеджер среднего звена с корпоративчика добирается на перекладных домой. Но вышли наперерез Виталию и зловеще откозыряли. Только интуиция с инстинктом самосохранения помогли ему выкрутиться.
Виталий начал… кричать на милиционеров, трясти портфелем, даже, рискуя «засветить» деньги, показал оттуда какие-то сметы. Бил на то, что «горит» объект из ансамбля «Москва-Сити», надо срочно доставить проект. Не дай Бог опоздать. Кстати нашлась в бумажнике визитка заместителя мэра Москвы господина Ресина.
Менты от греха подальше отпустили крикуна восвояси. Если бы затащили в свой опорный пункт, нашли деньги и узнали, что нелегал, – уверен Виталий, – никто бы уже не нашел ни самого нелегала, ни денег. А их было 150 000 долларов.
Но бросил Виталий Москву не из-за подобных стрессов, после которых бывает и смешно. Стройка при российском капитализме почти такой же непрерывный процесс, как плавка в доменной печи. Был праздничный день, но строительство не прекращалось. Правда, к вечеру, когда начальство разъехалось, работяги на площадке одного из верхних этажей строящегося здания, подальше от чужого глаза, устроили сабантуй.
Что там случилось, толком никто не знает, но один из строителей выпал или был выброшен с …надцатого этажа. Прораб сообщил руководству о ЧП. Приехали какие-то люди на внедорожнике. Достали из пакета обычную одежду, сняли с покойника рабочий комбинезон, напялили на него какие-то тряпки и вывезли тело за пределы строительного объекта…
После этого как-то нехорошо стало Виталию на объекте, бессонница началась. А потом он уехал домой. Детей уже выучил, дочери с квартирой помог. К пятидесяти годам можно и в родных местах поработать. Держался два с лишним года, трудился в госструктуре, попытал сил в частной строительной компании. Ведь в последние несколько лет и в нашей стране наблюдалось нечто вроде строительного бума.
В этом году бум прекратился, будем надеяться, что временно. Ситуация в строительстве стала предметом обсуждения в облисполкоме. Прозвучало: 16 500 строителей уволились за этот год.
Строительные организации разыскивают объекты на территории России и даже организовывают работу вахтовым методом. Но вот какая закавыка. Есть приложение сил не только в Москве и Санкт-Петербурге, но, скажем, в Калининграде. Белорусы бы тут пришлись как нельзя кстати. Но в бывший Кёнигсберг можно попасть по суше только через Польшу или Литву, то есть с шенгенской визой. Если бы можно было взять ее на год, вахтовый метод белорусских строителей был бы выгоден обеим сторонам. Но отдавать 60 евро за каждый десант на Балтику?
Что же касается остальной восточной части Союзного государства, то за годы гастарбайтерства сложилась уже целая сеть агентств по найму рабочих-строителей любой национальности. На специализированных сайтах есть даже специальные предложения: строители-белорусы.
К тому же во всем мире, даже в США, труд мигрантов активно используется, в том числе и нелегальных. Потому что о сути прибыли давно написал Маркс. Дешевая рабочая сила всегда в цене, особенно если о ней не знают фискальные органы страны работодателей.
А Виталий снова подался в Москву. Теперь с сыном. Когда встретите в поезде шумную хмельную компанию гастарбайтеров, возвращающихся на родину на каникулы, не судите их строго. Они возвращаются с фронта. С фронта работ.
Иван Орлов

http://vb.by/article.php?topic=3&article=15075

Еще не так давно Белоруссия считалась страной с чрезвычайно низким уровнем безработицы: долгое время официальное число безработных не превышало 1% общего числа трудоспособного населения. Однако даже в благополучные годы этот показатель был искусственно занижен. Значительное число граждан вынуждены были работать на полставки или неполную рабочую неделю. Вдобавок статистика принимала во внимание только тех безработных, которые вставали на учет на бирже труда.
Сейчас, однако, ситуация на рынке труда такова, что официальная статистика не в силах нарисовать благостную картину. Даже Белстат признает, что инфляция составила больше 100%. Это не могло не сказаться на работающих гражданах и безработных, число которых продолжило расти. Особенно тяжело пришлось тем, кто накануне кризиса взял потребительский кредит или взялся за строительство жилья. Число должников стремительно растет. По данным банкиров, обслуживать свои кредитные обязательства не в состоянии как минимум половина клиентов. Единственный выход в этой ситуации - отправиться на заработки в другую страну, чтобы спастись от разорения. Одним из лучших мест для этого является Россия. Это наиболее привлекательный рынок труда из-за высокого спроса на рабочую силу и отсутствия сложных бюрократических процедур из-за союзного статуса Белоруссии.
Средняя зарплата белорусов на родине составляет сегодня около $250, тогда как еще в конце 2010 г. она превышала $500. В Москве или Подмосковье строительный рабочий из Белоруссии может заработать в месяц $1 тыс. - $1,5 тыс., хотя условия работы в этом случае будут не из легких.
"Там страшно, конечно. Мы, кроме работы, ничего там не видим. Еду стараемся по максимуму закупить в Белоруссии: везем отсюда тушенку, закатки, мясо", - говорит 33-летний Сергей, занимающийся отделкой домов в Подмосковье. "Я еще год назад был уверен, что не поеду никуда гастарбайтером. Восемьсот долларов я и в Белоруссии зарабатывал, гораздо меньшей кровью. Но сейчас работы нет, никто тут уже ремонт в квартирах не делает", - поясняет он.


Белорусы бегут за границу

УЗБЕКИ
Не секрет, что узбеков в Петербурге много, это самая многолюдная община Северной Венеции. Специалисты Межрегионального центра образования мигрантов стран-участников СНГ Института образования взрослых Российской Академии Образования считают, что в городе находятся 500-600 тысяч трудовых мигрантов-узбеков, около 10 тысяч человек получили гражданство за последние 20 лет.
Другую цифру называет Алиджан Хайдаров, руководитель общества соотечественников Узбекистана «УМИД» - по его «неподтвержденным» данным, в Петербурге насчитывается 240 тысяч узбеков.
Согласно исследованию лаборатории социологии образования и науки Санкт-Петербургского филиала НИУ ВШЭ, многие учителя и директора школ отмечали, что в последние годы в школах появляется больше детей из Средней Азии.
Узбекский Петербург http://www.mr7.ru/news/city/story_42921.html
История: Всплеск иммиграции узбеков пришелся на последнее десятилетие - это было связано с распадом СССР и плохой экономической обстановкой в Узбекистане. Изначально небольшое количество узбеков появилось в Санкт-Петербурге в конце XIX века (это были образованные люди), в советское время они в основном приезжали сюда учиться.
Места: Узбеки проживают в Адмиралтейском, Московском, Выборгском, Приморском, Центральном, Фрунзенском, Кировском, Петроградском районах, на Васильевском острове (можно сказать, что везде, где есть товарищества собственников жилья). Интересно, что в городе существуют плотные поселения узбеков по принципу «землячества»: к примеру, самаркандские узбеки проживают в районе Торжковского рынка (в том числе Торжковская улица). Узбеки из Ферганской долины селятся на Уральской улице Васильевского острова, ташкентские проживают в районе Калининской базы и Сенной площади.
Работа: Работают выходцы из Узбекистана в основном в ТСЖ, на стройках, водителями общественного транспорта и такси, убирают гипермаркеты города.
При этом руководитель Межрегионального центра образования мигрантов Махсуд Абдужаббаров считает, что только 0,01% из всех находящихся в Петербурге узбеков хотят остаться в городе навсегда, подавляющее же большинство хочет заработать денег и вернуться на родину. Специалист это объясняет так: «Во-первых, в Узбекистане живут их семьи, во-вторых, квартира-студия в Петербурге стоит около 80 тысяч долларов. На родине узбек купит участок земли за 20 тысяч, за 10 тысяч – машину, еще за 20 – магазин. В общем, будет жить как в сказке».

ТАДЖИКИ
Цифры по количеству выходцев из Таджикистана, находящихся в Петербурге, расходятся: представители центра образования мигрантов считают, что трудовых мигрантов-таджиков в городе около 300 тысяч (гражданство получили около 50-70 тысяч человек). В общественных организациях называют двухзначные цифры: «по неточным данным» около 20 тысяч (председатель Санкт-Петербургской общественной организации таджикистанцев «Аджам» Мурод Усманов) и около 45 тысяч человек (президент общественной организации общества дружбы российского и таджикского народа «Сомониен» Ахтанбек Махмадов).
История: Первое появление таджиков в Петербурге похоже на «узбекское» – в конце XIX века сюда приехало небольшое число образованных людей. Плотные отношения у таждикистанцев с Ленинградом сложились в советское время: тогда по соглашению дети из Таджикистана учились в Северной столице, здесь печатались учебники для таджикских школ. Кроме того, в Таджикистан передавалось оборудование ленинградских институтов, Северная столица помогала этому государству в создании научных кадров (наши ученые тоже уезжали туда работать). В последние годы наблюдается всплеск иммиграции – он связан с гражданской войной в Таджикистане в 90-х годах и тяжелой экономической ситуацией в стране.
Места: Таджики в основном проживают в Центральном и Адмиралтейском районах.
Работа: Работают граждане Таджикистана на всех рынках города (в том числе на «Апрашке»), в такси, частично – в ТСЖ.

( Read more... )http://www.mr7.ru/news/society/story_46499.html

Российские власти запланировали к 2025 году увеличить численность жителей страны до 145 млн. с нынешних 142,8 млн. человек. Эксперты говорят, что единственный реальный путь для этого – заселить страну мигрантами.
Официально поставленная правительством России задача – поднять численность населения страны к 2025 году до 145 млн. человек против 142,8 млн. по последней переписи, представляется ученым вероятной только за счет привлечения мигрантов, "которые уже прибывают в Россию в беспрецедентных количествах". Об этом пишут исследователи вопросов демографии на страницах The Financial Times.
По их оценкам серьезные проблемы в российской демографии с переменным успехом продолжаются с 1992 года и подпитывают напряженность, которая 20 лет назад привела Советский Союз к развалу.
Наибольшую опасность, говорят эксперты, представляет всплеск смертности среди мужчин 22-45 лет. Сейчас этот показатель в 3-5 раз превышает западноверопейский. Причем если раньше в числе главных факторов влияющих на рост смертности в данной возрастной группе называли алкоголь и наркотики, то сегодня "вредные и опасные привычки" относят лишь к симптомам. Также как и аборты. В 2010 году в России было проведено 2 млн абортов. Таким образом, на 1000 женщин пришлось около 53 абортов.
С учетом существующих факторов, без радикальных перемен в социальной политике, Россия не сможет решить демографические проблемы, - констатируют эксперты. Единственный способ достичь поставленной планки 145 млн. человек в к 2025 году, обозначенный правительством, это привлекать переселенцев.
Директор Института демографических исследований Игорь Белобородов в свою очередь отмечает, что такая политика ведет к "радикальным переменам". По его оценке к 2080 году до 70% населения Россия могут составить мигранты или дети мигрантов. В противном случае, население России продолжит сокращаться, и перешагнув отметку 80 млн. страна "станет политически нестабильной".
http://www.dp.ru/a/2011/10/18/Rossija_vibiraet_mezhdu_vim/

Граждане африканского континента стали большой проблемой для жителей подмосковных Люберец. В новом микрорайоне Красная горка стихийно образовалось большое поселение африканцев. Знают ли об этом местные власти? И как реагируют правоохранительные органы на участившиеся в Люберцах разбои и грабежи? Во всём этом продолжает разбираться корреспондент "Вестей ФМ" Ксения Крихели.

В подмосковные Люберцы я приехала вовремя. В отделении полиции - суета. Небольшое помещение участка забито до отказа африканцами. Их привезли сюда после облавы на микрорайон Красная Горка - в новостройках их там проживает несколько тысяч. С помощью переводчика полицейские проверяют документы, фотографируют.
Не исключаю, что "большую" проверку стражи порядка проводят по следам моего первого репортажа об африканском гетто в Люберцах. Однако сейчас в полицейском участке мне совсем не рады:
- Здравствуйте, я Ксения Крихели - специальный корреспондент радио "Вести ФМ".
- Никаких комментариев не даём. Девушка, выйдите отсюда, что происходит здесь, вас не касается. Вы нам мешаете работать. Уходите сейчас же!
Не исключаю, помешала сотрудникам полиции еще и потому, что в участок на роскошном "Лексусе" как раз приехал африканский босс, видимо, выручать собратьев из плена. Уже возникли какие-то договоренности, и мой визит совсем некстати. Сотрудник полиции говорит африканцу:
"Мы с вами свяжемся через 10-15 минут, обо всём договоримся".
Из участка меня "попросили". А вот полицейский на улице со мной охотно разговорился. И рассказал, что жители африканских стран - действительно большая проблема города:
"Вы про Красную горку что ли? Да, там совсем беда. Непонятно откуда они все так быстро там поселились. Еще недавно их там не было. Проводим проверки. Но в большинстве случаев документы у них есть. Но непонятно, чем они все занимаются. Жители нам всё время жалуются. И вы тоже, если возникнут проблемы, вызывайте участкового или наряд, на любой сигнал отреагируем".
В городской администрации города Люберцы в самый разгар рабочего дня - тишь да гладь. Об африканцах, которые заполонили Красную горку, ничего не знают и, видать, знать не хотят:
"У нас проблем никаких нет. Не знаем мы ничего про африканцев, которые, как вы говорите, там живут. Может они все в Таможенной академии учатся. Я вам еще раз говорю - у нас проблем нет".
Ну, правильно, проблем нет у чиновников, зато есть у жителей города. Во дворе дома по проспекту Победы в районе Красной Горки женщины выгуливают собак и обсуждают как раз недавнее происшествие:
"На днях на консьержку в одном из подъездов вот этого дома напали африканцы, избили её, ограбили. Вот в этом доме 20 их живёт - мы теперь боимся в подъезд свой заходить. Ужас, что здесь творится".
Узнать подробности происшествия не удалось, потому, что та консьержка, на которую напали, уехала к себе на родину в Белоруссию, а её сменщица меня даже на порог не пустила. Боятся здесь "чужаков":
- Здравствуйте, в этом подъезде случилось нападение?
- Да, но я ничего вам не скажу, меня не было. Ничего не знаю, идите куда шли.
Случаются в микрорайоне Красная горка и массовые драки. Кирилл рассказывает, что недавно большая разборка здесь была:
"Возле магазина в этом подъезде собрались наши, и африканцев было много, они повылезали из углов и щелей, их здесь собралось человек сорок. Драка началась, слава богу, ОМОН приехал и всех разогнал, только африканцев быстро отпустили, а наших еще долго в полиции держали. За них кто-то заступился. Приехал какой-то большой человек и, видимо, откупил. Говорят, что здесь живут дети послов. Ну, не может такого быть, чтоб столько детей послов в одном месте жили. Кстати, сейчас их нет, они попрятались. Выходят, только когда начинает темнеть".
Между тем, жителям Красной горки приходится мириться и с нравами, и с обычаями представителей африканских стран, стихийно заселившихся здесь, на окраине Люберец - разговариваю с Полиной:
"У них женщины по двору ходят и тазики на голове носят, а еще всё время кошмарный запах жареной селёдки летом особенно по этажам и лестничным клеткам разносится".
( Read more... )
http://www.radiovesti.ru/articles/2011-09-19/fm/11546